— Ох! — воскликнул мужчина. — Виктория. Это бесподобно…

Он прикрыл глаза и вдохнул головокружительные ароматы, которые стали наполнять веранду.

Пахло действительно вкусно и хотелось скорее попробовать сии шедевры кулинарии.

— Благодарю, — застенчиво отозвалась девушка и смущённо улыбнулась.

Демид перепробовал всё, что она приготовила. И каждое блюдо комментировал восхищёнными эпитетами.

Когда пришло время десерта, на веранду выскочил Мао. Пошевелив усами, и издав несколько протяжных «Мя-а-о-у-у», он без совести и чести запрыгнул на колени Демиду.

— Кажется, у кого-то появился любимчик. — Прокомментировала немного ревниво Виктория, держа в руках две вазы с мороженым.

Мао вальяжно развалился на коленях у Демида и громко замурлыкал, наслаждаясь поглаживаниями по спинке и за ушками.

Демид рассмеялся, принимая из её рук вазочку.

Мао тут же навострил ушки и стал принюхиваться.

— Кот просто невероятный, Вика. — Сказал Демид. — Всегда любил собак, а к котам как-то ровно относился, пока ты не приехала с этим чудом.

Виктория рассмеялась.

— Это чудо, когда я его взяла котёнком, мне полквартиры разнесло…

Демид округлил глаза.

— Расскажи. — Попросил он, пробуя домашнее мороженое и прикрывая от удовольствия глаза. — Мммм… Вика, ты чудо. Мороженое просто невероятно вкусное.

— Спасибо, Демид. Я старалась. — Довольно ответила девушка и снова засмеялась, вспоминая шалости своего любимца. — Слушай про Мао.

— Я весь во внимании. — Улыбнулся Демид.

Мао, услышав, что разговор про него, удобнее устроился на коленках и стал жмуриться, показывая всем своим видом, какой он хороший и вообще, самый лучший в мире кот!

— Бенгальские кошки — гиперактивны. Настолько, что тебе сложно представить. Мао малышом бегал по всем горизонтальным и вертикальным поверхностям в квартире. Я находила царапины на высоте двух и трёх метров! Причём, это были стены без полок, тумбочек, диванов, просто стены в коридоре, по которым он вертикально бегал. Слава богу, он стал тяжелее, и эта привычка у него отпала сама собой.

Демид весело хмыкнул.

— По ночам часто слышала, как Мао двигает мебель на кухне, влетая в неё своей непробиваемой головой. Господи, как он ещё мозги себе не вышиб? — Виктория улыбнулась и продолжила. — Мао приучил меня к порядку. Знаешь, моя мама агроном и очень любит цветы и возню с ними. Естественно, цветы были и у меня, пока не появился бенгал. У меня были пальмы. Как же вкусно он их ел! А горькие фикусы с млечным соком?! Тоже наслаждался их вкусом. А кактусы были для него самым сладким деликатесом. Я до сих пор не могу понять, как можно вырвать кусок кактуса, у которого иголки длиной в сантиметр. Как?! Боже мой, как?! Кстати, кусок кактуса так и не был найден. Кактусов в моём доме больше нет, во избежание, так сказать. Да и других цветов тоже больше не держу. Кстати, цветы в вазах он тоже любит покушать.

Демид смеялся над её рассказом. При этом Виктория не только говорила, но ещё и жестикулировала, мимика была её живой и мужчине нравилось за ней наблюдать.

— А эмоции Мао? Ооо… по этому коту плачет театр! У Мао совершенно нехарактерная для кота мимика, например, он почти всегда предпочитает не крутить головой, а двигать глазами, что придаёт его мордочке пугающую реалистичность мимики человека. Ещё, Мао — очень ласковый.

— Я заметил. — Сказал Демид.

Виктория рассмеялась, вспоминая дальше.

— Когда ты дома — он будет ходить за тобой по пятам, смотреть что ты делаешь, разговаривать с тобой. Мао очень любит игры и они никогда не надоедают ему. Может играть часами, пока у тебя не потемнеет в глазах. При этом Мао просто тащится от догонялок. Сначала, ты за ним, потом он за тобой. И никаких нападений — когда бенгал догоняет тебя, он ложится на пузо, прижимает голову к полу и хитро смотрит на тебя. Надо постучать пальцем ему по лбу и погладить. А потом бежать за ним.

Демид заливисто рассмеялся и почесал кота по лобику.

— А еще Мао тащится, когда его тянут за хвост, ей-богу. Гости обычно в шоке. Гладишь его от головы до попы, прихватываешь хвост и приподнимаешь его за хвост. Всё, он твой.

— Серьёзно? — удивился Демид.

Виктория часто закивала, отправляя очередную ложечку мороженого в рот.

— Ты так интересно рассказываешь… — заметил Демид. — Я заслушался. Расскажи о себе, Вика. О своей семье, родителях, увлечениях… Прошу.

Виктория задумалась.

— Я самая обычная женщина, — сказала она и покрутила рукой в воздухе.

— Нет, Вика. Ты очень необычная… уж поверь. — Сказал ей Демид.

Она лукаво улыбнулась ему.

— Ладно, Дем. Тебе поверю.

— Как… как ты меня назвала? — настороженно переспросил он.

Виктория ударила себя легонько по губам.

— Прости… как-то вырвалось само собой, — начала она извиняться и мысленно себя костерить за непослушный язык и манеру говорить то, что думается.

— Нет, нет, нет… — тут же запротестовал мужчина. — Мне очень нравится. Назови меня так снова.

Виктория посмотрела в его голубые глаза, и немного растягивая гласную, произнесла:

— Дем…

Он кивнул. Её голос будоражил в душе что-то новое и очень приятное — тёплое, родное и такое нежное…

— Моя мама, как я уже говорила, агроном. Она просто обожает растения и работу с землёй. Её часто приглашают на различные конференции… она у меня просто чудесная женщина. Живая и отзывчивая. Если ты будешь не против, то она помогла бы с твоим садом… — Виктория мечтательно улыбнулась.

— Не против. — Сказал Демид.

— Это отлично! Ну, а мой папа — спасатель.

— Спасатель? — изумился Демид.

— Да, — гордо ответила девушка. — Папа у меня знаешь, какой… просто ух! За свою семью горы свернёт! Они столько лет вместе, а до сих пор отношения у них трепетные… А твои родители?

Демид грустно улыбнулся.

— Мама умерла, когда мне было три года. Рак. Я не помню её.

Виктория протянула руку через стол и положила ладошку поверх руки Демида. Легонько пожала. Его рука дрогнула, но не убрал её.

— Мне очень жаль, Дем…

— Да… потом были бесконечные мачехи… но ни одну я не воспринимал как мать. — Он посмотрел куда-то вдаль и продолжил: — С отцом я тоже особо близок не был. Он был строгим, требовательным и властным. Всегда твердил мне, что его сын должен быть не тряпкой, а сильным и серьёзным мужчиной, и не увлекаться птицами… по его мнению, моё увлечение было совсем не мужским… Умер он за год до аварии.

Он вздохнул.

— У него случился инфаркт… и всё… как-то так. — Он потёр переносицу. — Прости, я плохой рассказчик. Да и нет в моей жизни ничего увлекательного и красивого. Какая-то она, жизнь моя, вся неуклюжая и печальная…

Демид указал рукой на своё лицо.

— Расскажи… — прошептала она, надеясь, что мужчина раскроется ей и не оттолкнёт, не закроется вновь в своей одинокой раковине.

Его глаза наполнились безмерной вселенской печалью и тоской, что у Виктории сжалось сердце.

Она погладила его руку и обхватила её уже двумя ладошками.

Демид горько усмехнулся.

— Я так давно не говорил о том случае вслух… не бередил эту рану… я расскажу, Вика… тебе расскажу…

Она кивнула.

Мужчина вздохнул полной грудью, точно также как вздыхает спортсмен перед главным состязанием в своей жизни…

Демид вернулся поздно ночью в свой загородный дом, расположенный в одном из элитных посёлков города. Вернее, дом его отца. Нелюбимый дом, но в городе он не желал находиться. Отдыхать от городской суеты мужчина предпочитает за городом.

Голова раскалывалась, и Демид мечтал выпить болеутоляющее, принять душ и заснуть.

Его желаниям не суждено было сбыться.

Раздался звонок мобильного телефона.

«Ева. И звонит с городского номера их квартиры. Она должна была вернуться из Франции только завтра. Почему не предупредила?»

Принял вызов.

— Демид! — голос Евы прозвучал довольно на высоких нотах, чем хотелось бы ему слышать при головной боли. — Я прошу тебя немедленно приехать ко мне… кое-что произошло и я хочу тебе рассказать…